Когда-то к содержанию арбитражных (третейских) оговорок и, шире, к условиям о порядке разрешения споров в процессе подготовки и согласования договора относились без особого внимания, по остаточному принципу, рассматривая их, по меткому выражению, в качестве champagne clause. Хоть это в основном уже и в прошлом, до сих пор в практике то и дело встречаются курьезные случаи формулировок, некорректных настолько, что установить действительную волю сторон на передачу спора в третейский суд оказывается невозможным.
Время шло, и все больше участников оборота стали понимать, зачастую на основе собственных болезненных ошибок, важность выбора между государственным и третейским судом и, в случае когда стороны остановились на последнем, значимость того, какому арбитражному институту (учреждению) доверить администрирование спора и какие процедурные правила будут при этом применяться.
Такие вопросы, как например:
- эффективность организации коммуникации с внешним миром в администрирующем арбитраж институте;
- как рассматриваются на ранней стадии возражения сторон против кандидатур избранных арбитров;
- каковы правила и практики в отношении размера и сроков уплаты арбитражных сборов;
- есть ли механизмы, позволяющие «сбить на взлете» явно необоснованный иск.
Все эти и многие другие вопросы кому-то могут показаться преимущественно техническими, сугубо ремесленными, но нередко именно от них зависит не только исход серьезного правового спора, но и его сроки, связанные затраты, да и вообще решение, инициировать спор или нет.
В санкционной реальности роль администрирующего арбитраж института выросла многократно. Некоторые европейские респектабельные учреждения сочли, что они слишком респектабельные, чтобы оказывать содействие тем сторонам, которые оказались затронуты ограничениями. И здесь на помощь пришли их коллеги и конкуренты из стран Азии.
Азиатские институты оказались гораздо более гостеприимными для очутившихся в сложной санкционной ситуации сторон. Ведь многие из них до этого уже проявили азиатскую деликатность и не стали выказывать презрения или высокомерия к совершившейся некоторое время назад в России реформе третейского разбирательства, а наоборот, дисциплинированно зарегистрировались в качестве постоянно действующих арбитражных учреждений, чтобы максимизировать свои возможности администрировать споры с участием лиц из России. Конечно, не всё там работает идеально, есть что улучшить, но в целом следует признать, что направлять споры в азиатский регион даже тогда, когда ни один из участников не ведет там деятельности, стало весьма распространенной среди российских предпринимателей практикой, поэтому остается ожидать только роста числа арбитражей с азиатской «пропиской».
